Над автографами работали технологи
- Николай Иванович, избирательная кампания в Москве в этот раз проходит довольно шумно. Правда ли, что в столице сложилась исключительная ситуация с отказами в регистрации?
Николай Булаев: Во-первых, несколько общих цифр для понимания, что происходит в Москве. Все оценивают ситуацию как сильно отличающуюся от того, что сложилась других городах. Я предлагаю вам несколько цифр по Москве для примера.
В 2014 году проходили такие же выборы в Мосгордуму, тогда было выдвинуто 467 кандидатов. В этом году - 426, разница несущественная. Зарегистрировано в этом году 234 кандидата, в 2014-м - 274, цифры тоже вполне сопоставимые. Между ними нет глобальной разницы.
Отказано в регистрации - приведу пример по самовыдвиженцам, из-за чего весь сыр-бор - в 2019 году 39-ти кандидатам, в 2014-м году - 67-ми. Разница существенная. То есть почти в два раза меньше отказов. Возникает естественный вопрос: почему при вообще-то небольшом количестве кандидатов, которым отказано, такая реакция. Она, кстати, такая не у всех, кому отказано. Если взять общее количество кандидатов от партий и самовыдвиженцев, которым отказано в этом году, то их 56, а в 2014 году - 111 человек, т.е. в два раза больше. И не было такой реакции.
Да и обращений из Москвы в ЦИК мало, к нам пришло всего 13 человек, часть опоздали с подачей документов. И все жалобы, которые мы получили, рассматривали публично, чтобы было понятно, почему людям отказано в окружных комиссиях, почему в Московской городской комиссии были поддержаны такие решения и ЦИК практически со всеми этими решениями согласился.
- Каковы же были причины отказа?
Николай Булаев: Причины на виду. Они столь очевидны, что их нельзя не принимать во внимание, нельзя игнорировать и нельзя регистрировать людей с таким количеством замечаний по подписным листам, которые они представили. В первую очередь - по подписным листам.
Это и замечания со стороны МВД, которое поверяло достоверность паспортных и иных данных избирателей. Практически у всех кандидатов - это написано в ответах МВД - есть значительное количество документов, которые непонятно откуда появились, непонятно кому принадлежат, потому что по этим фамилии и отчеству документов с данными, которые предъявили сборщики, просто нет. Были выявлены избиратели, которые зарегистрированы по другим адресам, нежели указано в подписных листах.
Что касается самих подписей. Мы, как всегда, применили проверку подписных листов почерковедами. Это существует столько времени, сколько существует процедура сбора подписей. Никакой выдумки в этом году не было абсолютно. В этом году для того, чтобы самим быть уверенными в объективности принимаемых решений, мы проводили более детальную, тщательную и высокопрофессиональную проверку на площадке Центральной избирательной комиссии, где тоже работали очень грамотные почерковеды. И они не усомнились в объективности выводов почерковедов, которые работали в окружных избирательных комиссиях, не поставили под сомнение их профессиональные качества.
- Это была рутинная проверка или глубокий анализ подписей?
Николай Булаев: Дополнительно мы позволили себе привлечь и другую, абсолютно независимую, не участвовавшую в почерковедческой экспертизе ни в Москве, ни в ЦИКе группу почерковедов высочайшей квалификации, которых попросили провести по сути дела научное исследование того материала, который был представлен кандидатами.
- Они нашли что-нибудь особенное?
Николай Булаев: Почерковеды пришли к выводу, что в данном случае мы столкнулись с новой технологией заполнения подписных листов. Они сделали вывод, что у некоторых кандидатов подписи "готовились" под надзором или при консультациях людей, которые знают почерковедческую экспертизу, возможно - профессионально ею занимаются, знают методики, которые применяются при проведении почерковедческих экспертиз. И по сути дела учат кандидатов подготовке подписных листов таким образом, чтобы создать затруднения тем почерковедам, которые будут работать в избирательных комиссиях.
Аналитики-почерковеды показали нам приемы, которые применялись некоторыми кандидатами теперь. Мы впервые увидели в этом году, что применяются иные технологии изготовления подписных листов.
- Можете привести примеры?
Николай Булаев: Есть подписные листы у нескольких кандидатов, которые носят следы работы людей, которые понимают технологию проверки подписей. Это и почерковеды, и те, у кого есть достаточно актуальные базы данных по избирателям. Мы видим, как в этих подписных листах вычеркнуто достаточно большое количество якобы собранных подписей. По некоторым папкам самостоятельно вычеркнута каждая четвертая или даже каждая третья подпись. Возникает вопрос: что произошло? Почему после "сбора "подписей их начинают вычеркивать? А когда мы смотрим - вычеркивают умерших, то есть начинают проверять по более новым базам.
Вычеркивают иногда и реально существующих. Почерковеды, которые проводили научное исследование, говорили, что вычеркивают фамилии часто для того, чтобы можно было разорвать так называемые цепочки, чтобы нельзя было доказать, что эти подписи или даты подписей сделаны одним и тем же человеком от имени избирателя.
Например, из пяти подписей вычеркиваются две, цепочка рвется, и уже труднее найти доказательства того, что все сделано одним человеком. Профессионалы сделали однозначный вывод, что с этими подписными листами, с их дополнительной проверкой работали грамотные, знающие свое дело почерковеды и иные люди, которые владеют актуальными базами данных.
Все это доказывает, что все обвинения в том, что решения предвзятые или какие-то иные, на мой взгляд, не аргументированы никак.
Взять хотя бы факт, что в подписных листах больше сотни "подписей " людей, которые умерли, причем достаточно давно.
"Мертвые души" - это за гранью добра и зла
- Как кандидаты объясняют наличие "мертвых душ" в подписных листах?
Николай Булаев: Когда я спросил одного кандидата, откуда появляются подписи умершего, он начал объяснять, что были предоставлены копии паспорта умершего избирателя.
Потом я спросил бывшего руководителя Главного управления по делам миграции МВД Ольгу Кириллову, она публично сказала, что паспорт умершего человека сдается, когда вы приходите получать справку о смерти. А он (кандидат) утверждал, что паспорт умершего человека якобы ходит по рукам. Причем это не один, не два, не десять - сотни. Возникает чувство, что люди понимают, что они делали, и пытаются скрыть. По сути дела ведь фальсификация избирательных документов - это преступление.
У нас есть кандидат-рекордсмен, у которого 70 умерших в подписных листах. Объяснять, как это произошло, заявители не хотят, считают, что это какие-то провокации. Ну какие провокации? Нам же понятно, что человек готовил подписные листы, используя старые базы данных, в которых эти люди числятся живыми.
- Один из кандидатов заявил, что нашел живой женщину, которая при проверке подписей была признана умершей. Есть ли механизм верификации таких подписей?
Николай Булаев: Мы обязательно запрашиваем повторную информацию и в МВД, и органах ЗАГС, и налоговых органах. Мы перепроверяем все данные, которые вызывают сомнения. Выводы, которые мы делаем, объективны: умершие люди числятся среди подписавшихся в поддержку кандидата. Я всегда на такие случаи реагирую очень болезненно - что это переход границы между добром и злом. Таких вещей допускать нельзя.
"Кандидатский минимум": недвижимость за рубежом и другие вопросы
- Что еще, помимо брака в подписях, помешало кандидатам попасть в бюллетени?
Николай Булаев: Есть и другие причины. Пять человек из подавших жалобы к нам не представили в полном объеме информацию о наличии у них недвижимости за границей или зарубежных финансовых инструментов, которыми они владеют. Такой факт является безусловным критерием для отказа в регистрации. Все остальное можно вообще не рассматривать. Этот документ является обязательным, он должен появляться одновременно с пакетом документов на регистрацию, без возможности его потом донести или исправить. Это так называемые президентские справки.
- Почему не все кандидаты отнеслись к этим требованиям с должным вниманием?
Николай Булаев: Мне за них трудно ответить, почему так происходит. Но у некоторых мы видим умышленность, а не ошибку при заполнении. Человек не хочет отвечать на вопрос, есть ли у него обязательства имущественного характера за рубежом. Или он не хочет раскрывать источники средств, за счет которых была приобретена та или иная недвижимость за рубежом. Такое тоже нельзя исключать. Я не всегда вижу, что это ошибка, это может быть и преднамеренность.
- Какие еще недостатки в документах обнаружились при проверке в ЦИК?
Николай Булаев: Есть и другие вопросы, которые мы рассматривали, например, ошибки нотариусов. Для меня эта формулировка не совсем корректная. Когда я вижу, что нотариус не пишет слова о том, что он удостоверил личность, я делаю один вывод - что человека не было в момент внесения нотариальной записи. Попытка обвинить нотариуса - это неправильно. Вы платите за услугу, и обязаны проверить качество предоставления этой услуги.
Когда вы оформляете договор покупки или дарения, вы его читаете через большую-большую лупу. А здесь вы хотите во власть, читайте, пожалуйста, все документы, с которыми вы идете в избирательную комиссию. Читайте, пожалуйста, эти документы. Не можете читать - приходите и проконсультируйтесь. Любая избирательная комиссия окажет вам консультацию на этапе подготовки документов. Это общепринятый факт.
- Значит ли это, что не все кандидаты серьезно подошли к подготовке документов?
Николай Булаев: У меня есть ощущение, что не все они собирались участвовать в выборах от начала до конца. Есть ощущение, что кто-то решил участвовать в кампании ради того, чтобы иметь возможность пошуметь. Из того, как готовились документы, я вижу, что с одной стороны - работают профессионалы, с другой - допускаются ошибки.
В избирательных кампаниях есть неприятные сюжеты. Когда ты участвуешь и тебя не поддерживают, проигрываешь, то следует вывод, что ты не очень эффективен, и твое следующее участие в избирательной кампании будет еще более тяжелым, чем в этой. И этот этап приговора со стороны избирателя можно не проходить. Вот ты пришел, пошумел и ушел, приговора нет. То есть ты можешь в следующий раз прийти и сказать: "Я не проигрывал, я участвовал, но меня сняли, и я герой вашего времени". Возможно, этот прием используется для того, чтобы повысить свой уровень известности, может быть - поддержки. Возможно, это подготовка к большой кампании по выборам в Госдуму. Если у тебя есть в истории проигранные выборы, это не самая лучшая история в твоей избирательной жизни.
Что дальше с подписями? Есть варианты
- В какой атмосфере проходило рассмотрение жалоб? Как реагировали кандидаты?
Николай Булаев: Не все кандидаты откликнулись на приглашение, у кого-то не было физической возможности, присылали представителей. Вели себя по-разному. Одни представители кропотливо изучали ситуацию, аргументировали свои возражения. Такие встречи шли по нескольку часов, одна встреча шла до двух часов ночи. Утром кандидат пришел и отозвал жалобу, убедившись в том, что все, что мы высказывали, что говорила Московская городская избирательная комиссия, имеет право на жизнь.
Мало того, кандидат понимает, что если эти факты доказуемы, то мы можем отправить их в Следственный комитет, потому что фальсификация документов - уголовное деяние.
- У ЦИК есть намерение обратиться в следственные органы или в суд?
Николай Булаев: Пока мы не готовили таких обращений. У нас есть время, сейчас все регистрационные процедуры завершены, мы рассматриваем последние жалобы. После этого будет расширенное заседание экспертного совета или ЦИКа, на котором мы обсудим итоги более детально.
Я думаю, что мы вступаем в стадию обсуждения нового формата, вариантов сбора подписей, что весьма возможно законодательно принять, если мы найдем разумные, адекватные решения, которые не будут усугублять проблему, а будут ее решать.
- Какие возможны варианты?
Николай Булаев: Все говорят о портале госуслуг, мы тоже считаем, что это возможно. Только мы не можем согласиться с тем, чтобы это был только портал госуслуг, потому что там зарегистрированы далеко не все граждане Российской Федерации. Лишать кого бы то ни было участия в избирательных действиях было бы неправильно. Нужно как-то соразмерить возможности собирать подписи на портале и возможности собирать их классическим способом.
Но и в этом случае возникают проблемы, которые мы не знаем как решить, если пойти на такую процедуру. Потому что если есть двойная возможность поставить подпись, то можно придумать схемы, которые также будут выглядеть как фальсификация избирательных документов.
Одно из моих предложений - для того, чтобы избежать обвинения почерковедов, что они что-то не так делают, пусть избиратели вносят подписи в полном объеме - фамилию, имя, отчество, все заполняют сами. Сегодня почерковед работает по восьми цифрам и подписи, это небольшой объем для исследования. А если запись полная, ее невозможно ее фальсифицировать.
- Как вы оцениваете действия Сергея Митрохина, который добился восстановления на выборах через суд?
Николай Булаев: Это нормальный пример, который реально отвечает на вопрос, есть ли шанс добиться справедливости - всегда есть. У Митрохина есть история, он кандидат не одного дня, он избирался в Госдуму, был в Мосгордуме, и он "в межсезонье" тоже работал, его часто можно видеть. Кому-то это нравится, кому-то нет, но он достаточно публичен. Если есть проблема, Митрохин там, это его образ жизни.
И документы у него были не самые плохие. Суд счел, что они нормальные и зарегистрировал его. Поэтому, на мой взгляд, пример Митрохина подтверждает, что в политике очень сложно прийти и сразу победить.
ЦИК: все сделано объективно и открыто
- Но в любом случае успех на выборах невозможен без соблюдения избирательных процедур?
Николай Булаев: Нас обвиняют в чем угодно, но нас трудно обвинить в двойных стандартах. Если человек все сделал по закону, мы стараемся найти решение. Вот мы сегодня (16 августа - прим. "РГ") на заседании ЦИК рассматривали муниципальные выборы в Санкт-Петербурге - три кандидата в муниципальные депутаты нами зарегистрированы напрямую.
Возвращаясь к Москве. В тех обращениях, которые мы рассматривали, объем нарушений, которые мы видели, значительно больше того, который был учтен в окружной избирательной комиссии. У абсолютного количества кандидатов нарушений было бы значительно больше, если дальше углубляться.
Все, что касается максимальной объективности, на площадке ЦИК было сделано. Это и возможность знакомиться с документами, и зачесть подписи, которые вызвали сомнения, и толкование чужих ошибок в пользу кандидата. Все, что произошло на площадке ЦИК, было максимально открыто, публично, а поэтому, уверен, и объективно.
Свежие комментарии