Не все задуманное в высоких штабах тогда удалось, но три райцентра и несколько сотен деревень на стыке Московской, Тверской (тогда - Калининской) и Смоленской областей были освобождены. А саму эту операцию стали называть "первой относительно успешной наступательной операцией Красной армии в летних условиях".
Поговорить отдельно о боях осени 42-го на ржевском выступе с Вячеславом Валентиновичем не довелось. А вот про дела на Курской дуге и дальше, уже в Белоруссии, он кое-что рассказывал.
- Потери несли огромные, нашу дивизию трижды отводили на переформирование. Вольют какое ни есть пополнение, и снова на передовую. Курская дуга, бои под Ямполем и Севском...
В Белоруссии, под Озаричами, это небольшой поселок в Гомельской области, обескровленный 1201-й стрелковый полк, где минометным взводом командовал лейтенант Демидов, какое-то время держал оборону.
- Дошло до того, что в стрелковых ротах осталось по одному-два активных штыка. А нас и немцев разделяло только болото. Так ночью, чтобы обозначить активность на переднем крае, снимали орудийные расчеты, привлекали людей из хозвзвода, возничих, санитаров и с винтовками посылали в первую траншею. Двадцать патронов за ночь каждый должен был выпустить. Так продолжалось трое суток. Потом наш полк сняли и перевели на другой участок, в пути получали пополнение...
"Фляга спирта с меня..."
Полковник медицинской службы Александр Беляев, который нас и познакомил, как-то в разговоре подначил Демидова: "А расскажи, как вы "Фердинанд" угробили".
- Три мины всего! - словно в подтверждение Вячеслав Валентинович отогнул три пальца на правой руке. - Считалось тогда, что мы в обороне стоим, значит, на расход боеприпасов строгий лимит. А немец, не в пример нам, и тогда мин-снарядов не жалел. Выйдет командир рано утром по нужде, посмотрит в нашу сторону и командует батарее: "Огневой налет!" Бьют по пристрелянным целям. А ты отвечать не моги: на мины лимит, бережем к наступлению...
- А как из миномета умудрились в танк попасть?
- Да не видели мы его! Он все время в кустах был, на краю леса. Несколько дней появлялся и долбил оттуда по нашему переднему краю. С одного места два-три выстрела сделает и меняет позицию, потом снова может на нее вернуться. Для танка или самоходки это ничего не стоит... Короче, достал так, что командир полка не выдержал: "Уничтожить!" А как? Немец ведь не дурак - понимает, что и за ним будет охота. А этот экипаж, судя по тактике, не в одной переделке побывал...
Первое, что сделал комполка, - своим приказом снял суточный лимит на расход боеприпасов. А второе - приказал скрытно выдвинуть на передок и замаскировать все, что стреляет и может хоть какой-то вред танку причинить: 76-мм полковые орудия, противотанковые "сорокапятки" и нас, минометчиков разного калибра. Замысел был такой: находиться в полной готовности и, как только гад снова появится, произведет первый выстрел, бить по тому месту из всех стволов.
На самой выгодной позиции встали несколько расчетов из батареи 76-мм пушек под командованием капитана Селиванова. На минометчиков, что копошились по соседству, они поглядывали с усмешкой: "Мины поберегите. Или, может, пари заключим?"
- А у меня тоже места пристреляны - одно, второе, словно заново переживал те события бывший минометчик. - Появился фашист, выстрелил. Ага! Я тут же засек и передал координаты - огонь! Мина разорвалась чуть дальше, чем было нужно. Дал поправку и командую: "Фугасные, две подряд!" А сам думаю: попаду, не попаду? Гляжу - первая легла ну впрямь как я хотел. И столб от взрыва - высокий, аж над кустами. Вторая разорвалась рядом. Ладно, смотрю дальше. Над тем местом, где легла вторая, все быстро рассеялось. А где первая - дымок и дымок, да все больше. Разгорелось. Не знаю, что и думать. Ждем пять минут, десять, полчаса - никто по нам из танковой пушки не стреляет...
А с нашей-то стороны кто только по тем кустам ни бил! И все, кому сняли лимит на боеприпасы, пишут наградные. Я - на своих, Сашка Селиванов, понятное дело, на своих. Даже на батальонные минометы сделали представление. Когда все это собралось в штабе полка, там посмеялись, особенно над минометчиками, и стали всерьез рассуждать, кто же мог этого немца подбить. Сошлись на том, что это Селиванов. На его ребят и начали готовить представление.
А буквально через 2-3 дня наступление, и мы вслед за пехотой меняли позиции. В какой-то момент снова оказались рядом с Селивановым. Говорю: "Вот бы посмотреть, что за зверь в тех кустах, тут же недалеко". Сашка в ответ: "Думаешь, найдем? Пошли!" Со мной еще телефонист, а Селиванов с ординарцем. Отыскали те кусты на удивление быстро: стоит посреди них громадина обгорелая. Оказалось, что это "Фердинанд", самоходное штурмовое орудие с броней мощнее, чем у танка.
Сашка обошел вокруг и ничего не обнаружил. Нет следов от попадания снаряда. Стоит и удивляется. А я взобрался на броню и что? Жалюзи вентиляции над двигателем пробиты, сверху и внутри все разворочено. Мало того - и "хвост", концевик-стабилизатор от нашей 120-мм мины, там же виднеется. Вылететь назад из моторного отсека не смог. Я как увидел - слов лишился. И молча, рукой, зову Селиванова: "Залезай сюда". Он поднялся, встал рядом: "Е-мое! Так это ты его... Фляга спирта с меня".
Пошли назад, метров через сто навстречу - замполит полка Лебедев, подполковник: "Вы почему здесь?" Сашка - капитан, а я только старший лейтенант. Как старший по званию он и докладывает: ходили, мол, на подбитый танк смотреть. "Да? И что там?" - "А пойдемте покажем". Замполит, как и Селиванов, вокруг сгоревшей самоходки раз обошел, другой. Потом наверх забрался: "Надо же - и стабилизатор здесь! Ну мы это дело исправим".
Награды живым и погибшим
Замкомандира полка слово сдержал. Вслед за представлением на Селиванова был составлен и датирован тем же числом, 4 февраля 1945 года, наградной материал на командира огневого взвода 120-мм минометов старшего лейтенанта Вячеслава Демидова.
В приказе по частям 105-го стрелкового корпуса от 19 февраля 1945 года капитан Селиванов А.И. и старший лейтенант Демидов В.В. оказались, как и в том единоборстве, рядом. Командира артбатареи, уже имевшего ордена Александра Невского и Отечественной войны II степени, по совокупности боевых заслуг удостоили ордена Отечественной войны I степени. Командир минометного взвода Демидов получил тот же орден II степени.
Но что интересно: ни в одном, ни в другом наградном листе нет упоминаний про уничтоженную самоходку или отдельно взятый танк. То был лишь эпизод - в послевоенных пересказах даже курьезный - на фоне тяжелых и кровопролитных боев, которые вели в те январские и февральские дни 65-я армия генерал-полковника Павла Батова, 105-й стрелковый корпус генерал-лейтенанта Дмитрия Алексеева и входившая в него 354-я стрелковая дивизия генерал-майора Владимира Джанджгавы.
Задача перед ними стояла вдохновляющая, но в высшей степени сложная: вместе с другими соединениями 2-го Белорусского фронта под командованием Константина Рокоссовского развернуть масштабное наступление в Польше. В полосе 65-й армии оно начиналось с двух плацдармов на реке Нарев в направлении Нове-Място с форсированием Вислы, выходом на Одер и решающим наступлением на Берлин...
В уже упомянутом приказе комкора Алексеева от 19 февраля, как только будет захвачен плацдарм на западном берегу Вислы, к ордену Отечественной войны I степени будут представлены посмертно:
КАЛИНИН Алексей Миронович, 1910, старший сержант, помощник командира минометного взвода, призван Викуловским РВК Омской области, убит 06.02.45. До этого, в конце января 1945 года, был награжден медалью "За боевые заслуги", которую вряд ли успел получить;
КНЯЗЕВ Илларион Григорьевич, 1924, сержант, командир минометного отделения, призван Маслянским РВК Омской области, убит 09.02.45. До этого был дважды ранен и оба раза возвращался в строй;
СЕМКИН Григорий Яковлевич, 1915, капитан, командир минометной роты, призван Ельнинским РВК Смоленской области, убит 07.02.45.
Орденом Отечественной войны I степени за январские-февральские бои 1945 года будет отмечен в том же приказе и командир батареи 120-мм минометов 1201-го стрелкового полка капитан Симаков Алексей Максимович - непосредственный начальник старшего лейтенанта Вячеслава Демидова. От тяжелого ранения, полученного уже за Вислой, капитан Симаков А.М. умрет в госпитале в апреле 45-го...
Вячеслав Демидов и Александр Селиванов в тех и последующих боях останутся живы, хотя ни тот, ни другой от пуль и снарядов не прятались. Может, родились под счастливой звездой или дома за них по-своему Бога молили.
День Победы они встретят в немецком Штральзунде. У Демидова - два ордена и три ранения. У Селиванова - три высокие боевые награды и представление к званию Героя Советского Союза от 17 мая 1945 года. Оно пройдет семь наградных инстанций, включая командующего войсками 16-й армии генерал-полковника Батова, а на восьмой будет изменено: приказом командующего артиллерией 2-го Белорусского фронта от 14 июня 1945 года капитан Селиванов А.И. будет награжден орденом Красного Знамени...
Случай не рядовой, но, увы, далеко не единичный в наградной практике военных и первых послевоенных лет.
А 354-я стрелковая дивизия, в которой все описанное происходило, по итогам Восточно-Померанской операции получила высокую оценку командования. 1199-й и 1203-й полки были награждены орденами Кутузова III степени. За взятие Данцига на знаменах этих двух полков появились ордена Красного Знамени, 1201-му стрелковому полку присвоено наименование Данцигский.
2 мая 45 года дивизия вышла на побережье Балтики северо-западнее Штральзунда и получила приказ высадить десант на остров Рюген. Однако после залпа реактивных установок по острову находившийся там гарнизон предпочел выкинуть белые флаги. Последняя группировка противника в полосе наступления 354-й дивизии отказалась от сопротивления - в плен сдались более 4 тысяч солдат и офицеров.
Бронечудище от Порше
Немецкая самоходная артиллерийская установка "Фердинанд" считалась сильнейшей среди танковых и самоходных орудий. В случае прямого попадания ее 88-мм длинноствольная пушка поражала все типы танков и САУ противника. Мощное лобовое бронирование наших ИС-2 спасало только на больших дистанциях и при острых угловых ударах.
Эта самоходка была создана по личному настоянию Гитлера на базе гусеничного шасси не принятого на вооружение тяжелого танка Tiger разработки Фердинанда Порше. Считается, что на фронт поступило не более 90 таких САУ. В сражении под Курском и Орлом командование вермахта возлагало на них особые надежды. Однако там же проявились и слабые места у бронированного монстра. Вопреки ожиданиям и уже нынешним, послевоенным мифам, главный урон немецким самоходкам причиняли не только и не столько наши СУ-152 и тяжелые буксируемые орудия, а полевая артиллерия с противотанковыми 57-мм пушками и 76-мм дивизионными, да еще минеры и пехота с гранатами и зажигательной смесью в бутылках.
В августе 1943 года, прямо в разгар Курской битвы, Наркомат обороны выпустил для бойцов РККА специальную брошюру-памятку под названием "Уязвимые места самоходного орудия типа "Фердинанд" и способы борьбы с ним". На 16 страницах - рисунки и рекомендации, куда целиться, как и чем бить, чтобы вывести самоходку из строя или хотя бы ее обездвижить...
Упомянутые в публикации старший сержант Калинин А.М., сержант Князев И.Г. и капитан Семкин Г.Я. своих посмертных наград получить не могли. Однако по статуту ордена Отечественной войны и наградным правилам, действовавшим вплоть до мая 2011 года, такие награды должны были передаваться и передавались в семьи погибших героев - родителям, женам (мужьям) или детям. Если по каким-то причинам этого до сих пор не произошло, у родных сохраняется возможность ходатайствовать о передаче в семью удостоверений к неврученным наградам. Причем теперь это могут сделать и внуки фронтовиков.
Адреса для запросов и практические рекомендации - в проекте "Звезды Победы".
Наше вам с навесом
120-мм миномет образца 1938 года появился на вооружении Красной Армии еще до начала Второй мировой. К июню 41-го каждая стрелковая дивизия имела по 12 таких орудий - три батареи по 4 полковых миномета в каждой. Основным боеприпасом к ним считалась осколочно-фугасная мина. Применялись также осветительные, дымовые и зажигательные. В 1943 году был принят на вооружение модернизированный 120-мм полковой миномет. Он зарекомендовал себя не только оружием ближнего боя, но и как огневое средство пехоты, особенно при нехватке артиллерии. Полковые минометы не только уничтожали живую силу врага и разрушали его укрепления, но и неоднократно участвовали в отражении танковых атак.
Свежие комментарии