Окурок ценой 700 миллионов
Улан-Удэ встречает стойким запахом гари. Не надо обладать чутким нюхом, чтобы понять: где-то недалеко горят леса. При этом, столица Бурятии живет своей размеренной жизнью. Тут не принято жаловаться ни на жизнь, ни на природу. Тем более, что местные жители, похоже, принюхались и не ощущают неприятного запаха.
- Неужели пахнет? - удивляется при встрече один из моих бурятских знакомых. Искренне удивляется. Видно по лицу.
- Проводят ли замеры воздуха? В прокуратуру поступают жалобы от населения на проблемы с гарью? - интересуюсь уже у прокурора Бурятии Галины Ковалевой.
- Мы, конечно, в рамках своих полномочий следим за соблюдением законодательства в природоохранной сфере. Компетентные органы проводят и замеры, и тушение, и мониторинг ситуации. А вот что касается жалоб горожан, то такого тут нет. В Сибири народ не скандальный, в основном миролюбивый и острожный. Так сложилось исторически. Иначе в этих местах было не выжить. Причем, все понимают, что места-то суровые, так что жаловаться на природу тут не принято, - отвечает Галина Ковалева, родившаяся и всю жизнь прожившая в Бурятии.
Тем не менее тушить пожары в этих местах приходится с утроенной силой. С огнем борются силами Лесоохраны, МЧС и Минобороны. Как, впрочем, и по всей Сибири. При этом глава республики Алексей Цыденов не согласен, что основной источник возгораний - поджоги или неосторожное обращение с огнем. По его словам, есть, конечно, и такие случаи, но основная причина все же это - грозы.
Не сухие грозы, а самые что ни на есть обычные. Сухие грозы - явление редкое, а вот обычные случаются часто и дождь, который им сопутствует, не препятствует возгоранию. Дело в том, что в глухой тайге, накапливается густой ковер пересушенной хвои. Толщина такого полога может достигать метра. Молния ударила, искра упала, а дождь может вообще не добраться до земли, повиснув каплями на ветвях деревьев. Хвоя тлеет и как только дождь пройдет, покров занимается, как порох. Последние пожары в этих местах были в 80-90-х годах, поэтому так долго и сильно горит.
С такой точкой зрения трудно не согласиться. Сибирские леса находятся преимущественно в труднодоступной зоне. И во многих местах, где горит сейчас, пожарные десантники Лесоохраны - это вообще первые люди за всю историю этих глухих мест.
А намеренные поджоги и пожары из-за непотушенных сигарет - это явления, которые встречаются неподалеку от населенных пунктов. Кто-то из числа лесных преступников хочет скрыть перерубленные делянки, кто-то просто по легкомыслию брошенным бычком спровоцировал возгорание - но все это происходит там, где охотятся, рыбачат или ведут лесохозяйственную деятельность, то есть недалеко от дорог и, так сказать, цивилизации.
В Курумканском районе Бурятии только что закончили расследование одного такого дела. На легальной частной лесопилке Верхнебаргузинского лесничества, рабочий не дотушил сигарету и бросил ее в кучу стружек. Загорелся огонь, который быстро перерос в верховой пожар. Сгорели почти три тысячи гектаров тайги на сумму 715 миллионов рублей. При этом, привлечь виновника к ответственности не смогли. Не дожив до суда, он скончался от онкологического заболевания. Понес наказание только хозяин предприниматель некий Баболоев. Он хоть и уверял на суде, что постоянно инструктировал всех своих работников по мерам противопожарной безопасности, суд посчитал, что нормы были нарушены, и у него в часть погашения ущерба природе арестовали все имущество на лесопилке.
Такая же картина и в Красноярском крае. По официальным данным, которые мне предоставили в краевой прокуратуре, из прошедших 1561 пожара: 711 произошло от гроз и лишь 403 по вине местного населения, остальные перешли с земель иных категорий.
Интересно, что Красноярск - это, можно сказать, сибирская Москва, город пафосный и с лоском. Дорогие рестораны, стильно одетые люди, много машин на улицах города, явно купленных своими хозяевами не столько для езды, сколько для понтов. Это, например, ниже нижнего посаженные дорогие спорткары и такие же чиркающие днищем по асфальту старые Жигули на широченной низкопрофильной резине. Весь это автопром способен передвигаться только по идеально ровной поверхности, но выехать за городскую черту ему не судьба. И как изюминка Красноярска - невероятно громкая музыка, несущаяся из многих автомобилей. На фоне Красноярска Улан Удэ - просто маленький провинциальный город, как Кострома на фоне Москвы.
Но и в Красноярске люди, выдержанные, не столь эмоционально реагирующие на любые неудобства, нежели в европейской части России. Довольно длительное время в июле город буквально задыхался в жутком смоге от лесных пожаров, прежде чем тревожная информация дошла до столицы. Кстати, подобная картина, хоть и не в таком масштабе, бывала тут и раньше. Но красноярцы понимали, что сельским жителям, туда ближе на север к границе с Якутией приходится еще хуже. Тем более, что селяне в отличие от горожан не могут переждать беду в Турции, Европе или Таиланде.
Но и среди таежных жителей паники нет. Сибирь вообще трудно причислить к депрессивным регионам. Тут люди действительно особые. Они привыкли к тому, что стихия нередко припасает сюрпризы. Но это не значит, что их можно оставить один на один со стихией. К сожалению, из-за нюансов действующего Лесного кодекса к тушению пожаров долго не имели права подключиться ни МЧС, ни Минобороны, а сил Авиалесоохраны явно не хватало.
Сейчас, когда на тушение сибирских лесов брошено несколько десятков дополнительных единиц авиатехники очагов возгораний становится меньше. Но ситуация все равно тревожная. Режим ЧС продолжает действовать в 4 субъектах РФ, на всей территории Иркутской области, Республики Саха (Якутия), Красноярского края, в 3 муниципальных районах Бурятии. В зоне задымления находятся 62 населенных пункта. В 5-ти километровой зоне от огня находятся 7 населенных пунктов. По данным МЧС России в Якутии, Красноярском крае, Иркутской области действуют 398 очагов природных пожаров с площадью активного горения более 54 000 гектаров.
В воде не тонут
Еще одна беда - наводнения. В МЧС только что предупредили о приближении новой третьей по счету волны наводнения, однако новоселам ничего не угрожает.
В конце июня в Иркутской области пострадали 1 тысяча 984 дома с населением 5 тысяч 424 человека. Наиболее затронутыми оказались населенные пункты Тулунского и Нижнеудинского районов Иркутской области.
Сами Тулун и Нижнеудинск - сложно назвать медвежьими углами, хотя добираться до них непросто. Они расположены на федеральной трассе "Сибирь" точно посредине между Иркутском и Красноярском, и ехать до них едва ли не сутки. Потому как состояние дороги на протяжении тех пятьсот километров от Иркутска до Тулуна хуже, чем в Германии между деревнями.
Но, вот парадокс, уезжать из этих мест никто не хочет. Сейчас местное население, пострадавшее в потопе живет ожиданиями переселиться в новое жилье. Июньские паводки прошлись катком, буквально смыв тысячи домов, а не подтопив их как бывало ранее. То есть люди могут выбрать денежную компенсацию за дом и уехать в другой регион, хоть в другое государство. Кстати, такая тенденция сейчас наблюдается в Белоруссии. Много россиян особенно с Дальнего Востока покупают жилье в уютных белорусских городах и остаются там жить. Но в Тулуне и Нижнеудинске желающих сменить прописку практически нет.
В единственном оставшемся в Нижнеудинске пункте временного размещения остаются 28 человек. Четверо из них - семья Степновых. Вода три дня стояла под крышей их частного дома, то есть дома уже нет. Двоим малолетним сыновьям идти в школу только через год. Отец работает охранником, молодая мама Юлия Степнова своей профессией оператора такси тоже не особо привязана к городу. В принципе, почему бы не уехать? Обычно молодые люди легки на подъем, но семья хочет остаться. Они уже получили компенсацию на неотложные нужды и за утрату имущества, а теперь надеются, что вскоре на основании акта оценки ущерба им построят жилье.
Та же ситуация и у пенсионерки Екатерины Варанкиной. Ей - 78 лет. А ее сестре - 90. Им обеим также хочется побыстрее покинуть ПВР. Жить в общежитии железнодорожного техникума хоть и относительно комфортно, все-таки индивидуальная комната на одного человека, а не койка в спортзале, но все равно - не свое жилье. А своего жилья у них пока нет.
Посетивший бабушек вице-премьер Виталий Мутко поинтересовался, где бы они хотели жить. Обе ответили, что никуда из города уезжать не собираются. Правда, в любом случае пенсионеркам придется жилье покупать, а цены в городе уже подскочили, но в прокуратуре заявили, что бабушек один на один с предприимчивыми риэлторами не оставят.
Однако, расслабляться, тулунчанам и нижнеудинцам все равно пока рано. Погодные прогнозы не обещают ничего хорошего. Сильные дожди могут спровоцировать повышение уровня рек в обоих городах. По информации Иркутского управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды в Иркутскую область снова идут очень сильные ливни, грозы и даже град. В понедельник, по данным МЧС, уже зафиксировано повышение уровней воды на реках Уда, Бирюса - на 100-200 см. На сайте администрации Тулуна сообщается, что за последние сутки река Ия прибыла на 17 см. и прогнозируется подъем уровня воды до 610-630 см при критической отметки 700 см.
Кстати, на том же сайте ранее появилась и информация о том, что первые жертвы июньского наводнения заселились в новые квартиры, которые новая волна не затопит, будь она столь же разрушительной как первая - в 14 метров. Все дело в том, что большая часть Тулуна находится на возвышенности, а пострадавшие районы находились в низине, вдоль берегов реки Ия. Теперь там, решением руководства строительство полностью запрещено, так что страна никогда больше не услышит про очередные жертвы наводнения в Тулуне, каким бы высоким очередное наводнение не было.
"По информации Министерства социального развития, опеки и попечительства Иркутской области, оплачены свидетельства на жилые помещения четырьмя семьям численностью 19 человек на сумму 12,45 млн рублей", - говорится в сообщении. Уточняется, что всего сертификаты на жилье оформлены и выданы 355 семьям численностью 927 человек на общую сумму на сумму 855,37 млн рублей.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"
Свежие комментарии