Хорошо ли жить вечно и что за новость несет праздник Встречи

Три детских вопроса, над которыми ломали голову лучшие умы. И не только философы да богословы. Живописцы - от Рембрандта до Тиссо, изображая Сретение, рассказывали о тоске одиночества и радости, выше которой нет на свете. А гениальный стих Бродского, посвященный Анне Ахматовой? Шедевр поэзии, богословский трактат, облаченный в совершенную форму, "икона в звуке". Итак, возьмем гениев себе в помощники и разберемся, что же мы празднуем на Сретение Господне.

Слово "сретение" означает встречу. Встречу особенную, потому-то и пишем мы ее с заглавной буквы. В основе праздника - обычное, бытовое событие: на сороковой день после Рождения Иисуса родители Богомладенца Мария и плотник Иосиф приходят в храм. Здесь, в Иерусалимском храме и происходит Встреча, увековеченная в Евангелии от Луки.

Задолго до рождения Богомладенца жил в Иерусалиме праведник Симеон - переводчик Священных текстов с древнееврейского на греческий. Переводя пророка Исайю и его пророчества о том, что грядущий Спаситель, Мессия, родится от Девы, Симеон усомнился в том, что Дева, не познавшая мужа, может родить. Тогда Симеону явился Ангел и сказал, что он будет жить до тех пор, пока воочию не увидит Мессию. Жизнь в бесконечности, жизнь, не имеющая логического конца, как оказалось, может быть и не в радость. Евангелие, отдельно не останавливаясь на этом моменте, дает понять: старец Симеон жил все эти долгие годы ожиданием Встречи с Мессией. Долгие-долгие годы в ожидании Сретения.

И вот сорокадневного Младенца Иисуса родители приносят в Иерусалимский храм. Сюда же, именно в этот день, ведомый Божьим вдохновением, приходит и старец Симеон. В Сыне бедного плотника из Назарета Симеон узнает Мессию и берет Младенца на руки. Смотрите, сколько тепла и нежности в этой сцене, рисуемой Бродским:

И старец воспринял Младенца
из рук
Марии; и три человека вокруг
Младенца стояли,
как зыбкая рама,
в то утро, затеряны
в сумраке Храма.
...И только на темя
случайным лучом
свет падал Младенцу;
но Он ни о чем
не ведал еще и посапывал сонно,
покоясь на крепких руках
Симеона.

"Свершилось! Я дождался Тебя, и теперь могу уйти!" - бьется радость в сердце библейского старца. И Симеон произносит знаменитое: "Ныне отпущаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром..." "Теперь Ты отпускаешь меня, Господь, отпускаешь уйти дорогой отцов, разрешаешь пройти через дверь смерти, и эти врата уже не страшны для меня - ибо я видел Спасение - мое и Твоих людей". Теперь Симеон может отойти в вечность, теперь он может сойти в мир усопших, неся туда, первым, весть: он видел на земле Бога, пришедшего в наш мир плотью.

С этого момента старца Симеона, принявшего в руки Младенца Христа, так и называют - Симеон Богоприимец, Симеон, принявший Бога.

Как сообщает дальше Евангелие, Иосиф и Мария, услышав слова праведного старца, "дивились сказанному", а Симеон, благословив их, продолжил пророчество. "...и сказал Марии, Матери Его: се (т. е. вот. - Ред.), лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий - и Тебе Самой оружие пройдет душу, - да откроются помышления многих сердец". Это слова о той борьбе, которая развернется вокруг явившегося в мир Спасителя. Слова, предсказывающие крестный путь Богородицы, Ее страдания, когда Она будет стоять у Распятия Своего Сына. Посмотрите, как эпизод рисует чеканный стих Бродского:

И старец сказал,
повернувшись к Марии:
"В лежащем сейчас
на раменах Твоих
паденье одних, возвышенье других,
предмет пререканий
и повод к раздорам.
И тем же оружьем, Мария,
которым
терзаема плоть Его будет, Твоя
душа будет ранена. Рана сия
даст видеть Тебе,
что сокрыто глубоко
в сердцах человеков,
как некое око".

Пророческие слова старца Симеона к Марии "и Тебе Самой оружие пройдет душу" легли в основу знаменитых икон "Умягчение злых сердец" и "Семистрельная". Эти чудотворные образы похожи, на них Богородица изображена с вонзенными в ее сердце мечами. Перед иконами молятся о мире, желая смягчить сердца врагов.

Евангелие не рассказывает о том, что произошло дальше со старцем Симеоном. Бродский гениально дорисовывает сцену, описанную евангелистом Лукой, - уход Симеона Богоприимца из Иерусалимского храма. Уход не в смерть, уход в Жизнь Вечную:

Он шел умирать.
И не в уличный гул
он, дверь отворивши руками,
шагнул,
но в глухонемые владения
смерти.
Он шел по пространству,
лишенному тверди,
он слышал, что время
утратило звук.

И образ Младенца
с сияньем вокруг
пушистого темени
смертной тропою
душа Симеона несла пред собою,
как некий светильник,
в ту черную тьму,
в которой дотоле еще никому
дорогу себе озарять не случалось.
Светильник светил,
и тропа расширялась.

Гениально схваченный образ: старец Симеон, ожидающий Встречи - Сретения с Богомладенцем, родившемся от Девы, ожидающий Встречи как избавления от противоестественно затянувшейся жизни, и, - о, чудо! - Встреча, которая становится не столь долгожданным концом, но дверью, открытой в Жизнь Вечную. Открытой отныне для всех нас!

А что же три детских и философских вопроса? С первым и последним, вы, я думаю, разобрались сами. Для второго - подсказка. Обратите внимание на принципиальный момент: старцу Симеону Бога поднесли не ангелы, люди! Юная Дева Мария и плотник Иосиф явили Симеону Богомладенца. Так было две тысячи лет назад, так есть и сейчас. У каждого своя Встреча с Богом. И всегда она происходит не через ангелов, не через дивные видения. Встреча с Богом происходит через людей. Всегда и обыденно, и необыкновенно. Через чью-то жертвенность, бескорыстие, любовь, чье-то прощение и милосердие... Когда за человеческим поступком нам зримо явлено присутствие Божье в нашем мире.

Кстати

Из Воронежа в Венецию

Удивительна судьба иконы "Умягчение злых сердец"из пещерного Воскресенского Белогорского мужского монастыря близ Павловска, Воронежская область. В декабре 1942 года в руинах разрушенного бомбежками дома итальянские солдаты из взвода лейтенанта Джузеппе Перего нашли нетронутый образ Богородицы. Чудом уцелевшую икону назвали Madonna del Don, ее оберегали, перед ней молились. Когда в январе 1943 года после Острогожско-Россошанского наступления наших войск остатки разбитого итальянского корпуса покинули пределы СССР, икону вывез в Италию военный священник - капеллан отец Поликарпо из Вальданьи. В Местре (Венеция) для образа выстроили часовню. И сегодня к святыне съезжаются толпы паломников со всех концов Италии.