Глядя на этого двухметрового, накачанного русоволосого парня, понимаешь, что ему неловко рассказывать о каких-то своих болячках. Ну подумаешь - вывих плеча. Поболит и пройдет.
Но врачи считают иначе: травма серьезная. Конечно, Александр утверждает, что чувствует себя очень хорошо, мол, уже готов встать в строй. Однако рука в гипсе, и выпишут его не раньше чем через 10 дней. А потом ему еще будет положено около месяца реабилитации.
В тот день в составе тактической группы он задерживал так называемого "бригадира" - профессионального провокатора, подстрекавшего толпу на уличные беспорядки.
Его вычислили быстро: жилистый, среднего роста крепкий парень лет 23-25 выкрикивал всякие лозунги и звал молодежь, что называется, в атаку. Вот омоновцы его и контратаковали.
При задержании этот "бригадир" активно сопротивлялся, размахивал руками, пытался драться. По словам Александра - дергался. Спецназовцам было бы проще, если бы требовалось быстро "вырубить" провокатора. Но указание начальства было строгое - задержать в целости и сохранности. То есть вас можно бить, а вам - нельзя.
Впрочем, тут дело не только в строгом указании руководства Росгвардии, а сколько в самой концепции и профессиональной подготовке бойцов. Причем именно российских бойцов - в других странах правоохранителей готовят не совсем так.
Объясним. Если армейского спецназовца - разведчика или диверсанта - учат быстро и тихо убивать, то спецназовца правоохранительных органов "затачивают" для задержания преступника, чтобы представить его перед судом. Разница принципиальная. Тут надо, с одной стороны, увернуться от удара ножом или другим оружием, не попасть под выстрел, и, с другой стороны, отобрать у злодея опасный предмет, скрутить его и надеть наручники. И при этом, по возможности, сохранить его здоровье.
Это - совсем другая система не только спортивной, тактической, но и психологической подготовки, специальных тренингов и даже образа жизни. Для бойца ОМОНа участник незаконного митинга - свой человек, но что-то нарушивший. Да, его надо остановить и не дать возможность совершить преступление. Кстати, западные жандармы сразу стреляют на поражение.
Требуется особое умение задержать нарушителя или подозреваемого, не причинив ему физического вреда, но в то же время не дать ему возможности убежать.
Именно в момент такого "аккуратного" захвата старший сержант почувствовал острую боль. Потом вроде бы все прошло, и он еще некоторое время оставался в строю. Но уже через час почувствовал, что рука будто горит огнем. Врачи потом так и скажут - не обратился вовремя за помощью и сам разбередил опасную травму, мог порвать связки.
Первую помощь ему оказали в НИИ скорой помощи им. Склифосовского, а затем перевели в балашихинский Главный клинический госпиталь Росгвардии.
Александр - контрактник, ему 27 лет, служит в ОМОНе с 2014 года. Срочную службу проходил в Хабаровске, в знаменитой Волочаевской мотострелковой дивизии. Сам родом из Пензы - земляк министра внутренних дел России Владимира Колокольцева.
После службы в армейской пехоте Александр мог бы остаться на "гражданке", образование позволяло. Он по профессии кондитер 4-го класса. Но, по его словам, что-то не срослось в родной Пензе с частным бизнесом. А тут школьный друг, отслуживший срочную на Северном Кавказе, предложил - давай махнем в ОМОН. И они махнули.
Сейчас Александр живет в съемной квартире. Он не женат, но забрал из Пензы свою маму, она старший повар в одном из супермаркетов.
Его денежное довольствие - примерно 45 тысяч рублей, мама зарабатывает около 40 тысяч. За квартиру платят 33 тысячи. В общем, ни в чем себе не отказывают. По крайней мере на увлечения Александру средств хватает - он любит рыбалку и зачитывается боевой фантастикой.
Александр решил продолжить военную карьеру и стать офицером Росгвардии, готовится к поступлению в ведомственный вуз.
Свежие комментарии