Картина получила пять номинаций на премию "Оскар", включая главную - в категории "Лучший фильм", а также семь номинаций BAFTA. Также в списке достижений "Рапсодии" - "Золотые глобусы" за лучшую драму и лучшую мужскую роль (Рами Малек). С 25 января её можно посмотреть в Рунете - цифровая премьера расширенной версии состоится в онлайн-кинотеатре ivi. "Кинократия" эксклюзивно публикует интервью с музыкантами, рассказавшими о своем участии в работе над лентой и поделившимися ценными воспоминаниями.
Что подтолкнуло вас к участию в работе над фильмом?
Брайан Мэй: Это хороший вопрос. Если честно, я думаю, что сначала мы немного сопротивлялись, потому что считали, что трудно сделать фильм, достойно рассказывающий о Фредди. Нам уже давно рассказали об этой идее, и в конечном итоге мы поняли, что, если не примем участия, кто-то другой сделает фильм без нас, и мы не сможем отстоять наследие Фредди. Так что мы решились. Это был долгий путь, более десяти лет всесторонней подготовки, выбор режиссера и сценария. Наконец проект купила кинокомпания Fox. Продюсер Грэм Кинг поверил в этот проект с самого начала.
Как вы считаете, благодаря чему фильм удался?
Брайан Мэй: Ну, Грэм начал работу очень вовремя, как раз тогда, когда понял, что собралась подходящая команда. Важным шагом было приглашение Рами Малека на роль Фредди. Рами покорил нас с первой встречи. Мы увидели в нем Фредди и почувствовали его страсть. Но и парни, которые играли нас, тоже феноменальные актеры. Глядя на их игру, понимаешь: они по-настоящему вжились в образы, превратились в нас и верили в то, что стали нами. Для них это - не просто игра. То же можно сказать о Люси Бойнтон, исполнившей роль Мэри Остин. Все актеры и съемочная группа были полны энтузиазма. Когда я был на съемочной площадке, там всегда царило страстное отношение к своему делу.
Роджер Тейлор: Мы очень сблизились с актерами. Наблюдать за их игрой было очень необычно. Они действительно феноменальные актеры.
Что вы почувствовали, когда первый раз увидели актеров в гриме и костюмах группы Queen?
Брайан Мэй: Мы увидели их первый раз на сцене во время музыкальной репетиции. И в этот момент я сразу почувствовал особую связь между ними, а также чувство братства. Мы не видели их в костюмах, которые мы использовали когда-то, до самого первого момента, когда камеры показали сцену Live Aid. У меня дрожь прошла по всему телу, потому что реконструкция просто великолепна, само место, и все вокруг. И потом вышел Рами и остальные парни, и они были точь-в-точь как мы! Для актёров это была настоящая проверка на прочность. В самом начале съемок им пришлось показать основное выступление группы (это были самые первые дни), и это было трудно, но они справились.
Какие советы вы им дали? Вы раскрыли кое-какие секреты?
Брайан Мэй: Больше всего мне понравилась история с Беном Харди, который пришел и сказал, что умеет играть на ударных. Но это была неправда. Он вообще не умел играть, но начал заниматься и потом отлично копировал стиль Роджера. Мы довольно много времени проводили вместе. Гвилим Ли уже хорошо владел гитарой, но я показал ему парочку приемов. Он отлично вошел в образ, и во время монтажа фильма я почти поверил, что он - это я. Потом опомнился: "Да это же Гвилим". Фильм вводит даже нас в заблуждение!
Роджер, а как вам работалось с Беном?
Роджер Тейлор: У нас не было долгих и трудных занятий по обучению игре на ударных, потому что на это нужны годы. Это довольно трудное дело, понимаете (смеется), вам приходится использовать все четыре конечности! В основном, я научил его нескольким визуальным приемам, чтобы все выглядело более реалистичным - небольшое вращение палочек и всякое-такое.
Расскажите немного о том, как Рами удалось воссоздать образ Фредди?
Брайан Мэй: Первый раз мы встретились на квартире у Роджера. Наверно, ему было непросто, когда мы его в первый раз рассматривали. Но он нас по-настоящему удивил своими способностями - он просто невероятный актер.
Роджер Тейлор: У него есть харизма, необходимая для того, чтобы сыграть Фредди. Вы же понимаете, сыграть Фредди Меркьюри - очень непростая задача. Я помню его в сериале "Тихий океан", и он выделялся среди прочих актеров, играл просто отлично. Он действительно обладает внутренней харизмой. И может воспроизвести тембр, тон голоса Фредди. Диапазон голоса Рами попадает в точку. Просто отлично, Рами!
Брайан Мэй: Мне нравится, что Рами передал не только большую внутреннюю силу и неудержимость Фредди, но и его заметную уязвимость и ранимость. Понимаете, у него очень скромное прошлое, мы видим это в фильме. Многие также считали Фредди эксцентричным - они забывали, что он великолепный музыкант. А фильм показывает, каким он был талантливым человеком.
Роджер Тейлор: Я думаю, что главная цель фильма - показать, что Фредди был великим музыкантом.
Когда вы познакомились с Фредди, вы увидели его потенциал?
Брайан Мэй: Очень простой ответ: нет, мы ничего не знали. Он был полон мечтаний и безумных фантазий, а еще радостного энтузиазма и экстравагантности.
Роджер Тейлор: Он как бы создал себя силой воли и интеллекта и превратился в Фредди Меркьюри.
Брайан Мэй: Прежде всего, я не думаю, что мы осознавали его талант. Но я помню один момент в студии с нашим первым продюсером Джоном Энтони. Я спел песню Son and Daughter и вообразил, что я буду петь эту песню сам. Тогда ее спел Фредди, и Джон сказал: "Я никогда не слышал такого голоса". В тот момент мы все поняли, что у него просто уникальный голос. Но самому Фредди никогда его исполнение не нравилось. Он всегда отступал и назад и говорил: "Нет. Это плохо. Мне надо еще над этим работать".
Визуально фильм смотрится очень аутентично. Вы давали актерам свои костюмы?
Роджер Тейлор: Мы просто сказали: "Все к вашим услугам".
Брайан Мэй: Я помню одну ситуацию с Гвилимом. Я посмотрел все эскизы костюмов, в которых он должен был играть меня, и сказал: "Пошли, посмотрим мои архивы, если хочешь". Парни пришли и выбрали пару вещей. К счастью, у нас сохранилось множество сценических костюмов.
Роджер Тейлор: Да, хотя я думаю, что мои дети растащили большую часть моих костюмов и надевают их на разные мероприятия.
Концерты и выступление на Live Aid выглядят впечатляюще и очень аутентично. Вы были удивлены?
Роджер Тейлор: Да, и мы даже пригласили Боба Гелдофа (ирландский музыкант, бывший солист группы Boomtown Rats, организатор концерта Live Aid - прим. "РГ-Кинократия") взглянуть на восстановленную сцену Live Aid, и он был потрясен тем, с какой точностью все было реконструировано. Даже подсобные помещения были полностью воспроизведены, вплоть до плакатов на стенах.
Можете ли вы оценить значимость концерта Live Aid в целом и для группы Queen - в частности?
Брайан Мэй: Как вы увидите в фильме, для нас это имело огромное значение. Это был поворотный момент. Я думаю, это было очень важно для нашей самооценки в тот момент, когда мы начали отдаляться друг от друга. Я не думаю, что мы были полностью уверены, что справимся. Мы также вышли без света и прочих выкрутасов, которые мы считали важными для нас как для группы. Мы считали, что этот аспект неотъемлем. Но мы вышли на сцену в джинсах, при дневном свете - и все получилось. Мы поверили в группу Queen как никогда раньше.
Роджер Тейлор: Я запомнил это как самый необыкновенный день. Прежде всего, ярко светило солнце, что большая редкость для британского лета (смеется). Весь день вообще был какой-то магический, и для нас все складывалось хорошо. Я помню, что атмосфера была великолепной, а за сценой все очень поддерживали друг друга. Это также был первый раз, когда музыка действительно послужила чему-то очень хорошему на мировом уровне - спасению жизни людей, в основном - благодаря усилиям Боба Гелдофа.
Брайан Мэй: Это было уникальное событие, и ничто нельзя сравнить с концертом Live Aid - ни до, ни после него. Лично для нас интересным стал тот факт, что все билеты на концерт Live Aid были распроданы до того, как было объявлено об участии нашей группы. В фильме вы увидите, что мы сомневались в своем участии по разным причинам. Поэтому когда вышли на сцену, знали, что они не пришли специально, чтобы на нас посмотреть. В этом была определенная сложность. Но как только зазвучала музыка и мы запели Radio Ga Ga, все словно сошли с ума. И это дало нам настоящий заряд энергии. Вы же знаете, что в жизни группы есть такие же этапы, как и в любом браке. Сначала все принимается как должное. А потом, вернувшись на сцену, мы понимаем, насколько мы сильны, когда мы вместе.
Роджер Тейлор: Мы были несколько вымотаны, и этот концерт заставил нас собраться. У нас все шло однообразно: тур, запись альбома, тур, запись альбома, а на концерте Live Aid мы почувствовали подлинную любовь людей к нашей группе. Достаточно было посмотреть на зрителей. Они были словно наэлектризованы. Но это был не фестиваль. Мероприятие действительно было организовано в помощь голодающим Африки.
Как вы составляли список песен для выступления в концерте Live Aid?
Брайан Мэй: Мы доверились Бобу. Он сказал: "Не умничайте. Не берите последние песни; играйте как можно больше хитов". Нам было отведено 17 минут".
Роджер Тейлор: Боб сказал, это будет "всемирный музыкальный автомат". Мы так и поступили.
Брайан Мэй: Мы взяли все самые известные наши песни. Их пришлось немного сократить и соединить друг за другом... и мы даже репетировали. В то время это было необычным для нас (смеется).
С какими сложностями вы столкнулись во время выступления на стадионе Уэмбли?
Брайан Мэй: В принципе, тогда мы уже отточили свое мастерство в разных уголках мира. Можно научиться выступать так, что тебя слышно в самом дальнем углу такого огромного пространства.
Фредди это особенно хорошо удавалось, не так ли?
Брайан Мэй: Да, он сумел развить такую невероятную способность заставить каждого почувствовать, что каждый миг на счету. Это был один из самых больших талантов Фредди - умение общаться. Он мог найти общий язык с самым непримечательным человеком, который чувствовал себя незащищенным, как, возможно, сам Фредди в начале жизни.
Роджер Тейлор: И Фредди понимал, что он выступает как проводник. Мы создавали эту стену шума, а он выполнял свою задачу, словно "почтальон", и с помощью различных средств он добирался до сути.
Песня Bohemian Rhapsody, несомненно, стала нарушителем всех канонов. Как Фредди, автор этой композиции, представил вам изначальный замысел?
Роджер Тейлор: Я помню, как впервые Фредди сыграл на пианино эту строку: "Мама, я только что убил человека". Я подумал про себя, что это круто, и это запоминается. Но он сказал: "Там еще кое-что есть". В действительности, там было еще много чего, и далеко не все было тогда понятно. Он был создателем и хореографом всего, а мы просто следовали за ним.
Брайан Мэй: Но это фактически не было чем-то необычным для Queen. Если слушать альбом Queen II, там есть много похожего материала с точки зрения необычности конструкции. Мы делали необычные вещи, создавали композиции, выходящие за рамки привычного. Нам это просто нравилось.
Кто придумал название?
Роджер Тейлор: Оно родилось в голове Фредди.
Брайан Мэй: Долгое время у нее не было названия. Мы зарегистрировали ее под названием: Ковбойская песня Фредди. Я думаю, что мы представляли для нее название вроде "Мама, я только что убил человека" или что-то в этом роде, но Фредди сказал: "Нет. Я назову ее Bohemian Rhapsody", и мы все удивленно вздохнули (смеется). Я думаю, это хорошо, что мы не знаем о том, что действительно было у Фредди в голове в тот момент. Мы не знаем, что означают слова этой песни, и она всегда будет оставаться для всех загадкой. И даже если бы мы знали истинное значение, мы бы вам не сказали!
Роджер Тейлор: Это правда, мы не скажем ни слова (смеется).
Брайан Мэй: Мы могли бы вам сказать, но после этого вас придется убить.
В этой песне есть прекрасные оперные элементы. Фредди всегда так страстно любил оперу?
Роджер Тейлор: Он был артистом, он любил оперу и балет, а также Джими Хендрикса и Арету Франклин. В принципе - любое настоящее великое искусство, и оперу в том числе.
Брайан Мэй: Я думаю, что Монсеррат Кабалье приобщила его. Он был потрясен знакомством с ней и как артист был, несомненно, влюблен в нее. Она оказала на Фредди огромное влияние, и все закончилось записью прекрасного альбома Barcelona (1988), где они поют вместе. Он вдруг открыл для себя оперу,и для него это имело просто колоссальное значение.
Как видно из фильма, запись была очень сложной, с множеством слоев и дорожек.
Брайан Мэй: У нас были свои источники вдохновения; нашей библией было творчество The Beatles и еще Джими Хендрикс. Но мы просто пошли намного дальше, потому что в то время мы уже могли технически это сделать. У нас в студии уже были разные новые штучки, и мы могли создавать эту многослойность. Но это действительно увлекало нас, особенно обработка голосов и гитарных партий, превращение их в хор и оркестр, и это все было в наших головах. Это была мечта, которую мы смогли постепенно реализовать.
Роджер Тейлор: Позднее мы отказались от этого и вернулись к более простой музыке.
Звукозаписывающие компании не хотели продвигать Bohemian Rhapsody?
Брайан Мэй: У нас было две звукозаписывающих компании, и обе с ужасом заявили: "Вы не можете записывать эту песню, ее не возьмет ни одна радиостанция". Короче, мы оказались настырными не по годам. Мы сказали: "Да, вот что вам досталось". Но в итоге нам повезло, потому что все сработало.
Некоторые активно выступали в нашу поддержку, например, Кенни Эверетт (британский ди-джей - прим "РГ-Кинократия").
Роджер Тейлор: Я был удивлен: за два дня он поставил ее 14 раз... Мы были просто в восторге. Мы также сняли просто революционный клип к этой песне, и это было задолго до появления MTV. Мы осознали, что небольшой фильм будет отличным маркетинговым инструментом. The Beatles снимали фильмы на 16 мм для некоторых треков, но наши видео можно было использовать как инструмент для показа на телеканалах в Австралии или Японии, и нам не пришлось туда ехать. Так что видео действительно помогло этой песне.
И песня стала очень популярной во всем мире.
Брайан Мэй: Да, это просто потрясающе. Я думаю, что уже была определенная готовность к таким песням и таким эмоциям, и в тот момент песня затронула души очень многих людей.
Вы ведь использовали очень много новшеств.
Брайан Мэй: Мы делали то, о чем мечтали в детстве... Мы отправились туда, где никто не был (смеется). Мне кажется, я эти слова у кого-то позаимствовал (смеется)... это же было в "Звездном пути", да? Возвращаясь к вашему вопросу, нас также вдохновляли песни The Beatles, которые не знали никаких границ в своем творчестве. Все заключалось в следующем: "Работать в студии. Использовать все возможные устройства, чтобы добиться своей цели, и делать то, что не будет больше делать никто. Мы просто получали от этого удовольствие
О чем, по-вашему, фильм "Богемская рапсодия" и что ожидает зрителей?
Брайан Мэй: Ясное дело, мы хотели снять фильм о плохих парнях, но самый главный герой, конечно, Фредди. Нам всем хотелось показать человечность Фредди, показать, каким он был человеком и музыкантом. Фильм должен был получиться правдивым и в то же время не потакающим зрителю и слишком легким для восприятия. Я думаю, Фредди согласился бы с тем, что фильм, прежде всего, должен быть увлекательным. И мы хотим, чтобы зрители смеялись и плакали. Я верю, что именно так и будет, когда они увидят этот фильм.
Роджер Тейлор: Фильм в целом правдивый, но в тоже время и развлекательный. Такого равновесия непросто добиться, и, я думаю, все, кто работал над фильмом, отлично справились с этой задачей.
Свежие комментарии