И хотя афиша нынешнего фестиваля из-за сложностей пандемийного времени выглядит более лаконично и не включает привычных для публики премьер опер и балетов, части клубных программ и реестра зарубежных исполнителей, свою уникальную атмосферу и синтетический формат он сохранил. Как поясняет Курентзис: "Делать фестиваль - это не значит просто приглашать хороших артистов, это значит - создавать творческую атмосферу, где все становятся соучастниками, курировать, создавать паззл разных течений в искусстве".
Существенным же для концепта нынешнего фестиваля оказалось то, что в этом году Дягилевский полностью ушел с территории Пермского театра оперы и балета и активно освоился в арт-пространствах цехов бывшего вагоностроительного завода имени Шпагина, с его "промышленной" эстетикой и специфической акустикой, в ДК Солдатова - монументальном дворце в стиле сталинского классицизма с залом на 1100 мест и сценой, оборудованной акустической раковиной, а также выступает на своих традиционных площадках - в Доме Дягилева, Пермской художественной галерее, Органном зале и других. Фестивальная афиша выстроена филигранно, давая публике возможность услышать все, перемещаясь от зала к залу от полудня до рассвета. Сравнить эту афишу ни с чем нельзя, потому что Дягилевский выстраивает свои программы как глобальный кураторский проект, ориентирующийся не только на концептуальные, просветительские и экспериментальные задачи, но и на создание среды, ритуала для публики.
В этом году в одном из цехов завода Шпагина танцевальная компания нидерландского хореографа Нанин Линнинг представляет философский перформанс Double Helix ("Двойная спираль"). В темноте, в пустом пространстве, задрапированным черной тканью, высвечиваются странные существа - пучки подвешенных в воздухе женских голов, покрытые слизью человеческие фигуры с еле различимыми признаками живого существа, в огромном аквариуме в мутном геле плавает тело женщины, мертвенное лицо которой жутковато застывает у стекла, за черной тканью движется рельеф дышащего призрачного существа, словно явившегося из ночного кошмара, в другой комнате - обнаженные хрупкие девушки, задыхающиеся, как выброшенные на берег амфибии, сжимают прозрачные легкие в руках, а пара существ с надутыми силиконом гротескными телами танцует экспрессивные пластические комбинации - все это фантастический мир Double Helix, мир завораживающих и пугающих образов, гибридных существ, на границе живого и искусственного, футуристического синтеза человеческого тела и киборга. Это сапиенс современной цивилизации, оказавшейся в опасной зоне генетических экспериментов, биоинженерии и коммуникации с искусственным разумом.
И здесь же, на заводе Шпагина, в другом цехе - ночной музыкальный перформанс Lux Aeterna (Вечный свет) Теодора Курентзиса: программа хоров musicAeterna и musicAeterna byzantine (под руководством Антониоса Кутруписа), погружающая публику в кардинально иную среду - в мистерию. Сакральная атмосфера у Курентзиса - это темнота, свечи, ладан, черные облачения артистов, шествия. Голоса плывут в воздухе пустого пространства с двух сторон гигантского цеха, сливаются в унисоны древних византийских распевов, в строгие гимны Афона, в песнопения средневековой монахини Хильдегарды Бингенской, мерцают, наслаиваясь тихими тревожными диссонансами в Salve Regina Алексея Ретинского, звучат антифонами, замирают, вслушиваясь друг в друга и в колокола. Все это действо, словно открывает отраженную в византийском зеркале красоту какой-то первичной сущности мира, гармонии, утраченной современной цивилизацией - чистейшая настройка для души.
В этом же цехе в другую ночь Курентзис провел с солистами musicAeterna церемонию памяти Пауля Целана, крупнейшего немецкоязычного поэта ХХ века, к 100-летию которого в 2020 году была создана специальная программа, собранная из его стихов и музыкальных партитур, написанных на его тексты. Премьера Церемонии состоялась зимой в петербургском Доме Радио. Но в помещение заводского цеха она вписалась идеально. В кромешной темноте, за захлопнутыми железными воротами цеха, отрезавшими публику от живого внешнего мира, развернулось напряженное и почти мучительное действо, символически транслирующее надрывную память Целана. Он прошел через ад концлагерей, еврейских погромов, гибель близких, через душевную боль, обернувшуюся для него суицидом и гениальными стихами, труднопостижимыми, полными загадочных смыслов, разорванных строк - зашифрованной цепи истории, культуры, человеческой памяти. Эти стихи звучали в темноте со всех сторон - и голосом самого Целана, и в исступленной (преувеличенно) декламации чтецов, и в пении вокалистов, лица которых высвечивались резкими, слепящими лучами прожекторов. Музыка, которую создали Владимир Раннев, Андреас Мустукис, Сергей Невский, Борис Филановский, Вангелино Курентзис, Экторас Тартанис, Теодор Курентзис - болезненная лава звуков, превращавшаяся в плывущий на фортепианной педали мираж в "Бретонском побережье" Вангелино, в рассыпающиеся на отдельные буквы слова последнего стихотворения Целана "Wirk nicht voraus" (Не действуй наперед… стой внутрь), с долбящим, как гвоздь, однообразным звуком, внутри которого ускорялся голос, доходя до точки ужаса (Владимир Раннев), в тихий медитативный ансамбль сопрано и рояля в Mandorla (сияющий овальный нимб) Алексея Ретинского, в меланхолический пейзаж с трагическим контуром контратенорового вокала, бьющегося в сетке жесткой полиритмии в Tarussa Сергея Невского, в читающий молитву хор под душераздирающие женские крики в So schlafe (Так спи) Теодора Курентзиса и замирала в финале мертвой тишиной, исчезая в темноте, как страшное видение трагедии ХХ века, как ужас, пережитый человечеством, который не должен повториться никогда.
Между тем,
На закрытии Дягилевского фестиваля будет исполнена программа симфоний Моцарта, прозвучавшая в апреле в Москве. А уже 26 июля премьерой моцартовского "Дон Жуана" в постановке Ромео Кастеллуччи Теодор Курентзис с оркестром и хором musicAeterna откроют Зальцбургский летний фестиваль.
Свежие комментарии